Ночная вода, сестрица-водица, льешься, не скучаешь, течешь, не страдаешь: ни о матери, ни об отце, ни о родимой стороне, ни о своих берегах, ни о желтых песках.

Так и ты. раба (имя), не тоскуй и не горюй, тоску забывай. Стану не перекрестясь, пойду не благословясь. Иду не дверью, воротами, задним двором и подвальным бревном, дышным оконцем, мышьими тропами, дьявольскими следами к Окияну горячему. 

В окияне-море синий камень, да красный камень, на этом камне сидит черт с чертовкой, водяник с водяницей, сам сатана с сатаной. 

Сидят все спинами вместе, мощами врозь, лица отвертали. Дерутся и щипаются, до кровавых ран додираются. А тебе, самой старой, главной сотоны помолюся: пусть... дерутся и щипаются, на встречу не встречаются, до кровавых ран додираются. Не быть и не страдать, а в другой сторонке милых искать. 

 Каждому своей дорожкой шагать. Аминь.